Брафман Яков Александрович (18241879) – урожденный иудей, писатель, внесший значительный вклад в изучение «еврейского» вопроса. Преподаватель в Минской православной семинарии. Родился в местечке Клецке Минской губернии, в семье раввина, и получил традиционное иудейское образование.
В 1858 году перешёл сначала в лютеранство, и в этом же году, на 34м году жизни принял Православие. В том же 1858 г., при проезде императора Александра II через Минск, подал ему записку о иудеях (в которой требовал уничтожить особые иудейские училища, способствующие «талмудической пропаганде» и иудейскому сепаратизму), для объяснения которой был вызван в Санкт Петербург;
В 1866 г. напечатал в «Виленском Вестнике» статью «Взгляд еврея, принявшего православие, на реформу быта еврейского народа в России», где доказывал вред иудейского самоуправления.
В 1869 г. издал книгу «Еврейские братства» и затем «Книгу кагала», породившую обширную полемику в периодической печати и выдержавшую четыре издания. «Книга кагала» состоит из перевода подлинного сборника постановлений минского жидовского кагала конца XVIIIстолетия и из предисловия, в котором Брафман доказывает,что иудеи составляют государство в государстве.
Кстати судьба Брафмана чем то похожа на судьбу предков Владимира Иьича Ульянова, дедушка которого Мойша Ицкович Бланк тоже пошел против своего местного Кагала и был подвергнут иудейской общиной остракизму.
Для тех, кто незнаком с работой Цаплина, напомним некоторые обстоятельства жизни Бланков в Староконстантинове и Житомире, поскольку они проливают свет на атмосферу, в которой формировались личность и убеждения деда Владимира Ильича - А.Д. Бланка.
В начале XIX века мещанин Мойша Бланк был приписан к староконстантиновскому еврейскому обществу, занимался, шинкарством - традиционным делом еврейского населения, жившего в черте оседлости. В его собственном доме находилось питейное заведение, приносящее ему каждую неделю 10 рублей серебром чистого дохода. Кроме того, в Новоград-Волынском уезде (повете) Бланк арендовал землю, засевая ее собственными силами цикорием. Был женат на женщине по имени Марем (Марьям), от брака с которой имел двух сыновей: Абеля и Сруля.
Документы свидетельствуют, что с 1803 года Мойша Ицкович оказался в перманентном конфликте с кагалом. Так, в 1803 году его обвинили в краже чужого сена, в 1805 году против М.И. Бланка и шурина его, Вигдора Фроимовича, было возбуждено уголовное дело по обвинению их в незаконной продаже простой водки вместо фруктовой. Оба дела рассматривались в местном гражданском суде, который признал Бланка в обоих случаях невиновным.
Дело в том, что в местностях, присоединенных к России после разделов Польши, делами еврейского общества заведовал кагал, действовавший как орган само управления евреев. Вместе с тем, кагал ведал финансами общины, раскладкой податей, распоряжался различными статьями доходов, а также был наделен судебными функциями по делам разного характера, возникавшим между евреями.
Несмотря на то, что Городское положение 1785 года уравняло евреев в правах с другими гражданами, в том числе ввело норму, чтобы дела между евреями разбирались не в еврейских, а в общих судах, на практике раввинско-кагальная организация сопротивлялась вмешательству нееврейской власти в дела своего внутреннего быта.
Обычно заподозренный в краже или продаже негодной водки вызывался в кагальный суд, допрашивался и в случае признания вины подвергался наказанию. У кагала, жестко регламентировавшего как общественную, так и частную жизнь евреев, оставались огромные материальные возможности, чтобы наказать ослушников. Однако в случае с Мойшей Бланком кагал почему-то решил расправиться с ним руками местной (нееврейской) власти.
В 1806 году М. Бланка обвинили в оскорблении кагального Штейнберга и в доносе местным властям на то, что некоторые евреи или утаивают, или своевременно не приписывают к ревизии родившихся детей. Согласно еврейской традиции подобные действия рассматривались как тяжкие преступления против кагала. Доносительство государственной власти возбранялось под угрозой херема (проклятия). Подвергшийся херему становился изгоем, его преследование объявлялось богоугодным делом.
“Положение о евреях” 1804 года лишило кагал права прибегать к суровым мерам воздействия на народ, в частности, предавать херему. Видимо, считаясь с этим, кагал решил уничтожить своего врага по-другому. В 1808 году 22 жителя Староконстантинова, Кременца и Бердичева обвинили его в поджоге города Староконстантинова. Пожар произошел 29 сентября 1808 года. Сгорело значительное количество строений. Бланка арестовали. Уголовное дело, начатое в Новоград-Волынском магистрате, передали в Сенат, где оно и было заслушано 3 июля 1809 года. Коллективный донос не убедил Сенат в виновности Бланка, и его освободили из-под стражи. Однако жить в Староконстантинове стало невозможно, и семья Бланков спешно перебирается в Житомир.
Выявляя в 1965 году документы о семье Бланков в Государственном архиве Житомирской области, Цаплин получил это дело в день перед отъездом и знакомился с ним спешно. Видимо, поэтому он пропустил содержащееся в деле прошение Мойши Бланка на имя императора от августа 1816 года. Семь лет спустя после своего отъезда из Староконстантинова, где остались дом и все имущество, Бланк пишет о причинах столь поспешного бегства: “Каким мщением пылали ко мне староконстантиновские евреи, упоенные фанатизмом якобы за религию свою. Они, считавшие меня отступником от религии потому, что я (своею) сохраняя истинный закон Моисея, отвергал суеверные обряды к истинной религии, не относящиеся и еще восставал противу буйственных их о христианской религии и исповедующих оную мнений, преследовали меня с таким остервенением, что жизнь моя всегда находилась в опасности, и я для сохранения оной должен был оставить собственный свой в городе Староконстантинове дом и искать спасение в губернском городе Житомире. Чтобы более иметь способов предохранения себя от преследования врагов моих и посягания на жизнь мою и нанимал для себя и семейства своего для жительства дом, тогда когда имел свой собственный и не мог в оном жительствовать”.
Эти документы позволяют предположить, что одной из причин конфликта Бланка с кагалом было его критическое отношение к внутреннему быту еврейского общества, а попытки возвысить голос протеста повлекли за собой в течение пяти лет четыре судебных разбирательства, целью которых было заставить его замолчать.
Интересно, что прошение Бланка на имя императора, написанное в августе 1816 года, не дошло до адресата, перехваченное местной администрацией.
Вскоре произошел инцидент, ставший предметом нового судебного разбирательства, грозившего самому Бланку и его старшему сыну Абелю ссылкой на поселение в Сибирь.
18 ноября 1816 года М. Бланк пришел в дом к сыну, видимо, недавно женившемуся. Сына дома не было, а его молодая жена Малка Потца стала требовать у свекра обещанную за Абелем в приданое сумму денег. Началась перебранка. На крик собрались соседи, кто-то ударил Мойшу Ицковича сзади. На вопрос Бланка, кто его ударил, приезжий фактор Янкель Шиманович, остановившийся в доме сына, указал на Абеля. Мойша обратился в городскую полицию с просьбой взять под стражу сына за неповиновение родителю и причинение побоев.
Абель был арестован. Началось следствие. Однако единственный свидетель, спровоцировавший Мойшу на прошение о взятии сына под стражу, исчез из города. 30 ноября М. Бланк подал прошение на имя гражданского губернатора с просьбой освободить сына, пострадавшего из-за наговора, и оставить его прежнее прошение без дальнейшего производства, предав его забвению.
Гражданский губернатор поручил городскому магистрату проверить законность прошений Бланка, а также обратить внимание на поведение отца и сына. 31 декабря был проведен допрос 12 житомирских евреев о поведении Бланков, и они под присягою его одобрили.
Такой же опрос был проведен в Староконстантинове, где Бланки были записаны по ревизии.
Здесь же 12 староконстантиновских евреев под присягой утверждали, что “с самого начала знания их Мошка Бланка оный Бланк был поведения самого худшего по еврейскому закону подвергал себя неоднократно криминалу, замечен в разных воровских делах и блудодействованию”.
Несмотря на положительные отзывы житомирских евреев, городской магистрат Житомира, основываясь на показаниях староконстантиновских евреев, признал Мойшу и Абеля Бланков “неодобренными”, постановил в целях “воздержания их впредь от худых поступков отдать их 6-ти житомирским оседлым и ни в чем неподозрительным жителям о честной их впредь жизни на поруки, а в случае не взятия на таковые, согласно указу 1763 года февраля 10-го числа сослать оных Мойшу и Абеля Бланков в Сибирь на поселение”.
За недоказанностью вины Абель был отпущен из-под ареста, а Мойше пришлось заплатить пятьдесят рублей ассигнациями за необоснованные прошения и дать подписку, что он впредь не будет затруднять начальство подобными жалобами.
Действительно, новое судебное разбирательство, последовавшее вскоре после обращения Бланка за поддержкой к императору, дало возможность староконстантиновским евреям скомпрометировать его перед местной властью.
Обращаясь к императору, М. И. Бланк заявлял о своем несогласии с религиозным фанатизмом еврейского общества, сопровождавшимся нетерпимостью к окружающим христианам. Этого было достаточно, чтобы кагально-раввинская организация объявила его “преступником еврейского закона, погрязшим в блудодействии”.
Конфликт Бланка с кагалом пришелся на первую четверть XIX века, когда русское правительство пыталось провести культурную реформу еврейского общества с целью преодоления его религиозно-национальной замкнутости. Эти попытки находили поддержку среди наиболее продвинутой части еврейства, понимавшей, что с переходом в русское подданство вовлечение в общегражданскую жизнь невозможно без культурного сближения с окружающим населением.
Еще в последние десятилетия XVIII века среди польско-литовского еврейства распространились идеи немецкого философа Моисея Мендельсона (1729-1786), выступавшего за союз еврейской традиции и европейского просвещения. Сторонниками мендельсоновского движения часто выступали богатые еврейские купцы, имевшие торговые сношения с промышленными центрами Западной Европы.
В первое десятилетие XIX века в отдельных местностях России в черте оседлости евреев стали самостоятельно появляться ячейки последователей Мендельсона. Крупнейшим еврейским просветителем первой половины XIX столетия считается Ицхак Бер Левинзон (1788-1860), большую часть жизни проживший в Кременце на Волыни. Он резко критиковал традиционное еврейское образование и призывал евреев изучать светские науки и русский язык.
Взгляды еврейских просветителей - сторонников сближения с русским народом импонировали русскому правительству. Однако, по мнению еврейских историков, правительство само обессилило культурную реформу, не решившись в первой четверти XIX века упразднить власть кагально-раввинского союза над еврейским народом.
Официальный раввинат, озабоченный ослаблением своего влияния и продолжавший держать еврейский народ в тисках обрядовых стеснений, повел борьбу против попыток насаждения светского образования среди евреев. В этой борьбе он нашел себе сторонника в лице “заклятого врага” - хассидизма, появившегося, как известно, на Подолии и привлекшего к себе в конце XIX века значительное население Подолии, Волыни и Украины.
Как пишет Ю. Гессен: “Хассиды и их противники были в одинаковой мере заинтересованы в том, чтобы кагал решительно выступил против малейшей попытки насадить просветительские идеи среди еврейского общества”. В этих условиях лиц, критически относившихся к внутреннему быту, принуждали молчать. Тот же Гессен отмечает: “Отдельные личности были совершенно бессильны бороться с кагалом, располагавшим материальными средствами, привлекавшим нередко на свою сторону местную администрацию, и его власть фактически не была умалена”.
=======================
P.S. Вот они истоки смертельной борьбы пейсатых фанатиков с их бритыми богатыми собратьями.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 18
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума